Изречения Египетских Отцов - А. И. Еланская

В Европе его произведения в переводе на латинский стали известны уже с V в.

Классиком коптской литературы является Шенуте (св. Синуфий в русских святцах), настоятель Белого монастыря, одного из древнейших монастырей в Верхнем Египте. Крупный общественный деятель, он оставил богатое литературное наследие. Его деятельность была чрезвычайно разнообразна. Помимо управления монастырем и другими подчиненными ему монашескими общинами, он заступался за бедняков, выступал против злоупотреблений помещиков, боролся с язычеством, укрывал в своем монастыре во время набегов кочевников жителей ближайших селений. Он писал и произносил проповеди, поучения. Их составление диктовалось насущными потребностями его деятельности. Все его произведения — и проповеди, и послания, и даже правила монастырского общежития — это обращение к слушателям. Ораторский талант, великолепное владение словом оказывали сильнейшее воздействие на его аудиторию. Для последующих поколений коптских писателей он остался непревзойденным образцом.

Большую роль в истории коптской литературы сыграло отшельничество. Жития и изречения пустынников, частью переведенные с греческого, частью созданные на коптском языке, занимают среди коптских литературных произведений одно из видных мест. Самостоятельную ценность в них представляет фон описываемых событий, воспроизводящий повседневную жизнь египтян, социальные и экономические стороны действительности. Назначение житий достаточно утилитарно — их целью было духовное наставление. Но поучительный элемент в них переплетается со сказочным. Их герои живут в пустыне, населенной демонами, которые способны принимать самые разные облики. Эти люди творят чудеса, им повинуются силы природы и дикие звери, их посещают ангелы. Но нравственного совершенства, необходимого для того, чтобы обрести такую чудесную силу, они достигают самым жестоким умерщвлением плоти и смирением духа.

Так возник жанр патерика, получивший большую популярность и широкое распространение в христианских литературах Востока.

Долгая мрачная эпоха гонений нашла широкое отражение в коптской литературе. Рассказы о подвигах мучеников занимают в ней, если говорить об объеме, пожалуй, первое место. Эта эпоха выдвинула героев, стойкостью которых восторгался народ. В большинстве этих легенд много сверхъестественного, чудесного, но эти позднейшие наслоения связаны с сознательным и бессознательным стремлением как можно лучше прославить мученика. Немалую роль здесь сыграла и свойственная египтянам любовь к чудесному. Даже житие Шенуте (перевод которого здесь публикуется), составленное его учеником, живым свидетелем большинства описываемых им событий, содержит немало фантастических элементов.

Сходным образом возникали легенды о святых из устных и из письменных источников. Рассказы очевидцев, передававшиеся из уст в уста, обрастали фантастическими подробностями еще до того, как их успевали записать. Существовали и письменные свидетельства. Это были греческие тексты, иногда почти документальные, восходящие к протоколам допросов, которые впоследствии переводились иа коптский язык и вместе с устными преданиями служили основой для последующей обработки, создания «эпического» жанра коптских мартириев. Так, греческий оригинал известных ранее лишь в латинском переводе актов Филеаса и Филоромуса был обнаружен в папирусе Бодмер XX. Судил Филеаса Клодий Кулькиан, префект Египта в 302—307 гг., фигурирующий во многих коптских мартириях. В отличие от «эпических» мартириев, где сцена суда сводилась к диалогу между судьей и судимым, в данном тексте судебный процесс фиксируется чуть ли не с протокольной точностью, выступают адвокаты, отмечается, например, что это пятое слушание дела. Греческая рукопись по палеографическим данным датируется первой половиной IV в. В коптском мартирии св. Колуфа, содержащем фантастические элементы, сцена суда по манере записи приближается к протокольной. Судил Колуфа в 304/305 г. префект Ариан, частый персонаж мартириев.

Мартирии нередко объединялись в циклы, в которых отдельные произведения были связаны между собой общими действующими лицами и событиями. Пожалуй, самый значительный среди них — цикл, к которому относится публикуемый здесь мартирии св. Виктора. Так, стратилат Роман, отец Виктора, действует в мартириях Макария Антиохийского, папы Дидима, Анатолия Персидского, Апаиуле и Птелеме и других. На основании произведений этого цикла воссоздана генеалогия семьи, к которой принадлежит Виктор. Родственниками последнего оказываются известные святые–мученики Феодор Восточный, Клавдий Антиохийский, Макарий Антиохийский и другие.

В большинстве своем эти произведения были анонимными, однако имелись и авторские. Самый известный из авторов таких произведений — Юлий Акфахский, и сам погибший как мученик. Не исключено, что ему, как знаменитому писателю, авторство иной раз приписывалось — явление, весьма распространенное в коптской литературе.

К IV‑V вв. относятся сочинения церковно–исторического содержания. С греческого на коптский переводились соборные постановления, списки участников соборов, но особенно охотно — повествования о соборах, которые дополнялись, переделывались и служили толчком к созданию рассказов о коптских религиозных деятелях. Так, например, Беса, преемник Шенуте на посту настоятеля Белого Монастыря, рассказывает о подвигах Шенуте на Эфесском соборе 431–го года, на который тот ездил с патриархом Кириллом. Обратный путь, согласно этому рассказу, Шенуте проделал… над морем по воздуху. Героем целой эпопеи стал Диоскор, преемник Кирилла, который председательствовал на Эфесском соборе 449–го года и добился, хотя всего лишь на два года, вселенского торжества монофизитского вероучения, признающего в Христе одну божественную природу. Сосланный впоследствии императором Маркианом, он обрел в глазах египтян ореол мученичества.

Существовало немало легенд, связанных с историческими и псевдоисторическими личностями, например, легенды о Евдоксии, об Иларии, переводы которых публикуются ниже. К своему историческому прошлому копты обратились в «Романе о Камбизе», от которого, к сожалению, уцелела лишь небольшая часть. Он интересен тем, что связан с исконной египетской литературной традицией. С греческого на коптский был переведен «Роман об Александре».

Со времен арабского завоевания до нас дошло большое историческое сочинение — «Хроника» Иоанна, епископа города Никну, но оно сохранилось только в эфиопском переводе с коптского.

После арабского завоевания в истории коптской литературы начался новый период. Дидактические дели отодвигаются на второй план. Литература не только поучает, но и развлекает. В ходу много сказок, загадок, возникает поэзия, впервые в истории египетской литературы появляется рифмованный стих. Интересный памятник — легенда об Археллите — дошел до нас как в прозаическом, так и в стихотворном варианте. Первый из них восходит, возможно, к греческому прообразу, зато поэма — чисто коптское творение. Герой ее — монах, который дал обет не видеть женского лица и потому отказывается повидаться со своей матерью. Беседа между ними, ведущаяся через запертую дверь, разработана как песенная драма: каждая реплика пелась на определенный мотив, и диалог перемежался хорами. Исполнены глубокого чувства мольбы матери и ее плач по сыну, который умер, не выдержав душевной борьбы. В песенно–драматической форме —пение чередуется с речитативом — изложена и сказка о двух египетских батраках, Феодосии и Дионисии, из которых один становится императором, а другой — архиепископом. Было создано много песен на библейские сюжеты.

Когда коптский язык был вытеснен из практического употребления арабским (этот процесс завершился в начале II тысячелетия), он остался языком богослужения, причем первенство перешло от саидского, верхнеегипетского диалекта к бохайрскому, нижнеегипетскому, поскольку центры коптской патриархии находились в Нижнем Египте (в Александрии, затем в Каире). Бохайрский изучали в духовных и вообще в образованных кругах, подобно церковно–славянскому в России.

Последним памятником литературы на саидском диалекте была поэма «Триадон» (XIV в.), в которой саидский текст сопровождался арабским переводом. Автор призывает читателей хранить традиции своей культуры, изучать родной язык. Но саидский диалект становится все более трудным для понимания. Множество саидских произведений переводятся на бохайрский. На бохайрском диалекте создаются и поэтические произведения, преимущественно гимны в честь святых. Самым крупным поэтическим циклом была «Теотокия», гимны, посвященные Богородице, которые восходили к греческим и сирийским прообразам. Некоторые оды представляют собой переработку различных мест Писания. Как правило, это сочинения литургического характера и особыми художественными достоинствами они не отличаются.